Пылающий остров - Страница 75

Позевывая и потягиваясь, негр наблюдал, как профессор Бернштейн подошел к аппарату. К этому месту сходились электрические провода со всего острова. Неожиданно Бернштейн сбросил противогаз и несколько секунд смотрел на взошедшее солнце.

А потом негр-кок стремглав бросился к колоколу, висевшему у каюты шкипера. Он стал исступленно звонить, истошно крича:

— Пожар! Пожар!

Белки его округлившихся глаз сверкали.

Выскочивший первым на палубу Тросс при взгляде на берег бухты проклял себя.

Весь берег со всех сторон бухты пылал.

Тросс обязан был это предвидеть, обязан!..

Глава IV. ПЫЛАЮЩИЙ ОСТРОВ

Остров пылал.

Все берега бухты превратились в огненное кольцо. Фиолетового дыма теперь не было видно, на его месте бушевало пламя.

Тросс стоял на капитанском мостике яхты. Он был без противогаза. Фиолетовый газ, а с ним и закись азота не проникали теперь в район, окруженный пламенем.

Растерянный Ганс Шютте и дядя Эд поднимались на мостик по трапу, еще не сняв противогазы.

Глядя на Тросса, они освободились от масок.

— Тысяча три морских черта! Я подозревал, что утону, но адской сковородки при жизни не рассчитывал увидеть, — проворчал боцман.

— Что будем делать, шеф? — растерянно спросил Ганс.

— Свистать всех наверх. Надеть пожарные робы, пустить все помпы. Брандспойтами окатывать палубные надстройки и борта яхты. Мистер Вильямс — к штурвалу. Вперед до полного — на выход из бухты!

Дядя Эд повиновался и взялся за ручки штурвала, повторив команду Тросса в машинное отделение.

— Вот прочтите, — протянул Тросс Шютте распечатанный конверт.

— Тут адрес бит-босса. Кто осмелился вскрыть?

— Я. Содержание письма придется передать по радио.

— А что случилось? Катастрофа? Где наш лохматый? Жив ли он?

— Профессор Бернштейн привес себя в жертву человечеству и погиб вместе со всеми запасами фиолетового газа, теперь не доступными никому. Я проклинаю себя за то, что не предотвратил этого.

На палубе толпились испуганные матросы.

Повинуясь полученному приказу, они впопыхах напяливали на себя брезентовые и асбестовые костюмы, поливали друг друга водой из брандспойтов. Была включена вся противопожарная система. Искусственный дождь обрушился на палубу.

С мостика слышался хриплый голос дяди Эда:

— Якорь мне в глотку! Вперед до полного! Право на борт! Из геенны огненной — в океан на всех парусах! Эх-ха! Эгей! Пираты — к брандспойтам! Маски снова надеть, когда будем проходить через щель. Все больше шансов, что в аду вас примут за своих! В топоры! Якорь всем в глотку, если не хотите живыми жариться в аду!

Яхта приближалась к узкому ущелью. Оно, подобно пропилу, разделяло каменное кольцо острова.

Ошеломленные люди смотрели, как судно подходит к жуткой щели. Стены ущелья были в огне. Казалось, яхта должна «прыгнуть» сквозь огненный обруч.

Негр-кок, закрыв лицо руками, дико завыл. Ему стали вторить и другие моряки.

— Эгей! — гаркнул с мостика дядя Эд. — Пусть проглочу я гребной винт, если есть на свете большие трусы!

— Эй, отродье свиней и сусликов! Кому не нравится огонь, может прыгать в воду! — заревел Ганс Шютте.

— Заворачивайтесь в мокрые плащи, прикрывайтесь брезентами, поливайте друг друга струями водя! — командовал Тросс.

Яхта нырнула в огонь.

И задымилась.

От каждой фигуры, завернутой в плащ, в мокрые брезенты, шел не то дым, не то пар. Вновь надетые противогазы помогали людям не задохнуться.

Языки пламени отделялись от стен и тянулись к дымящейся яхте, словно кто-то протягивал горящие факелы, чтобы поджечь ее.

Несколько минут, пока яхта ныряла сквозь огонь, оказалось достаточно, чтобы на судне вспыхнул пожар. Не помогли все заранее принятые меры. Горели мачты, сделанные в доброе старое время из лучшей древесины, доставленной еще Вельту-старшему, горели палубные надстройки. Лопалась белая краска, покрывалась темными разводами.

Черный дым валил из иллюминаторов.

Только мокрая дымящаяся одежда и маски противогазов спасали людей, позволяя им бороться с огнем.

И все-таки яхта вырвалась из объятий пылающего острова. Океанская волна высоко подбрасывала ее, разбивалась о борт, шипящим потоком прокатывалась по палубе, туша там и тут очаги пожара.

Море помогло людям.

Дядя Эд намеренно ставил яхту боком к волне, чтобы гребни окатывали бы судно через верх. Даже до мостика долетали брызги.

Конверт, который держал Ганс Шютте в руках, промок.

— Р-рваные покрышки! — ругался он. — Я так и не успел прочесть, что написал этот «полоумный ученый. Ну-ка, мистер Тросс. У вас глаза помоложе. Что там нацарапано?

Тросс взял из рук Шютте письмо и прочитал:

— «Будь проклят капитализм!»

— Но-но! — повысил голос Ганс. — Без коммунистической пропаганды!

— Здесь так написано, — невозмутимо продолжал Тросс и прочитал все письмо.

— Ну и дурак! — решил Шютте. — Кому от этого плохо? Ему. Изжарил сам себя на вертеле.

— Не скажите, мистер Шютте. Плохо будет не только ему одному.

— Думаете, нам с вами?

— Не только. Всем людям. Даже мистеру Вельту.

— Это почему еще?

— Придется задохнуться.

— А противогазы на что?

— Они не помогут. Люди задохнутся без воздуха, который сгорит весь, сколько его есть на земле, вот на этом самом костре над пылающим островом Аренида. Я должен был это учесть… должен!

Ганс Шютте замер с открытым ртом.